Киллер - это навсегда [СИ] - Сергей Шишкин

порядке, уж прости не удержался проверил. Думаю через денек нам стоит поехать отдохнуть заграницу, куда захотите, хоть в Париж. Можем и в Нидерланды, там однополые браки разрешены, пожалуйста, я не против, живите, — закончил Кречетов ставя передо мной коробку с шоколадом.

— Ну зачем так спешить с Амстердамом, ничего ещё не решено, да и с перспективами неясно, — уколола я его.

Вроде мне стало всё понятно, но вот не смогла удержаться, нечего было за моей спиной так себя вести.

— Ну какая перспектива? Я что свою дочь не знаю, сразу всё понял. Она всю жизнь пацанкой была, отсюда и мотоцикл этот проклятый. Её платье одеть не заставишь, даже на выпускной заявилась в брючном костюме. Ты представляешь мой шок, когда вы устроили чес по магазинам, а потом она ещё про СПА салон заявила. Для тебя старалась, поняла что круче чем ты не станет, вот и поменяла тактику на противоположную. Любит она тебя! Что сейчас скажешь, только пожалуйста правду, — тяжело вздохнул Кречетов.

Пока он говорил я расправилась уже с третьей шоколадкой, теперь распечатывала одной рукой четвертую, а другой держала кружку с молоком. Роман Григорьевич снова тяжело вздохнул и отобрал у меня шоколад, стал сам снимать обертку.

— С вами сейчас поехать немногу, у меня работа. Послезавтра мне нужно будет исчезнуть на месяц или два, может три. Сами понимаете, загадывать наперед мне довольно трудно, карты могут лечь по-разному, но я вернусь, обещаю. Мои вещи остались в камере хранения аэропорта, прошу их привести, карта доступа к ячейке в кармане, там две сумки и рюкзак, — попросила я поедая уже шестую шоколадку.

— Всё будет доставлено сладкоежка, пей молоко, иначе попа слипнется, что тогда делать будете? — улыбаясь спросил он.

— Нам попы в отличие от гомо не нужны, так что пусть слипнутся, переживем, — рассмеялась я.

Через пару часов вещи были доставлены, шоколад съеден, молоко выпито. Сытно рыгнув повернулась на бок, на живот не ляжешь, он стал как шар, вообщем я уснула. Приснилась богиня, которая была очень мной недовольна, ей пришлось у многих стирать воспоминания, всё оказалось не так радужно как говорил Кречетов. Информация в ФСБ ушла, притом не от бдительной санитарки, а от самого доктора. Всё что случилось за последние сутки он забыл, как и все причастные к этому делу. Мне пришлось долго извиняться вымаливая прощение, с богами очень трудно, неизвестно что им придет в голову. После моих искренних сожалений была великодушно прощена и даже удостоилась похвалы, что не бросила свою любимую. Вот и пойми этих небожителей, вначале ругают, потом наоборот хвалят.

Про моего конкурента ничего выяснить не удалось, в этом мире или нет пока неизвестно, но лучше не расслабляться. По вопросу лечения и омоложения посоветовала не усердствовать, лимит организма десять человек в год, но всё зависит от глубины и силы воздействия. Например сломанный позвоночник тяжелой болезнью не считается, целебной энергии нужно минимально, а вот если рак или омоложение на двадцать лет, такой лимит за один сеанс, тогда сил отдать нужно очень много.

Потрепав на прощание меня по голове Феменина исчезла, а я проснулась. Часы показывали семь утра, все наверное ещё дрыхнут, особенно Лана, она у меня совунья. Самочувствие было отличное, настроение тоже, значит душ и завтрак.

На кухне никого не было, я была права, спят лежебоки. Кофе и яичница с беконом, потом разбирать и укладывать свои вещи, которые я возьму с собой. Сумки с рюкзаком лежали в моей комнате, не иначе Роман Григорьевич притащил ночью, когда я уже спала. Перебирать начала с рюкзака, там самое ценное: оружие, рация с спец блоком, армейский планшет, бинокль, немного драгоценностей и отпечатанная рукопись на двух языках. Ещё раз всё переложила, а пистолеты снова почистила, оружие должно чувствовать заботу хозяина, тогда оно не подведет в нужный момент. Два ПБ, Два Дротика с глушаками и один Бердыш. Последний мне понравился быстрой сменой стволов, поэтому к нему положила запасные, по три под калибр 9х18 и 7.62х25. Патронов взяла немного, по сотне на каждый ствол, зачем жадничать. Для Дротика подойдут от Марголина, а от боеприпасов ТТ в советское время все склады ломились. Теперь начала перекладывать одежду в первой сумке. Женские джинсы трех цветов: синие, черные, белые. Такие же сарафанчики, юбки, комбинезоны с шортами и джинсовки. Всё еле еле запихала в сумку. Во второй спортивный костюм, футболки, майки, шорты, нижнее белье, носки, прокладки и обувь. Сумка получилась такая же большая как и первая, набита под завязку. Вот вроде и всё, можно завтра отправляться домой, по тетушке соскучилась, целый месяц не видела, как она бедная там без меня. Хотя чего это я туплю, там и дня не прошло, вернусь в то же время, ну почти.

Закрыв последнюю сумку повернулась к двери, там стояла Лана и по-видимому уже давно. На её глазах были видны слёзы, опять себя накрутила, вот за что мне всё это.

— Оля, ты уезжаешь? А как же я? Ты меня до сих пор не простила? Останься пожалуйста, — чуть не плача попросила подруга.

Пришлось обнимать и успокаивать, заодно объяснять и обещать. Через месяц, край три я вернусь, но работу за меня никто делать не собирается, придется время от времени пропадать. Контракт отменить нельзя, по моей профессии увольняются только раз, вперед ногами. Кречетова дурой не была, поняла всё правильно, впрочем при бизнесе её папани это понятно, у него тоже есть обязательства до гробовой доски.

День решили провести вне дома, отправились на арендованной яхте кататься по реке. Вода успокаивала, мы сидели обнявшись на диванчике с бокалами вина и строили планы на будущее. Было приятно окунуться в эту спокойную атмосферу, да ещё в обнимку с красивейшей девушкой. Катались до утра, от вина рухнули последние барьеры и мы под конец уже никого не стесняясь вовсю целовались. Что при этом думала команда лучше наверное не знать, я лишь заметила одно, у капитана весь день и всю ночь топорщились брюки на одном месте. Ох и худо ему придется утром, яйца так сильно болеть будут, впрочем теперь это уже не мои проблемы, да таких у меня и не будет больше.

В шесть утра были дома, усталые завалились спать, поднялись только к ужину. Через пару часов мне уходить, Лана плакала да и у Роман Григорьевича подозрительно блестели глаза. Обнялась на прощание с обоими Кречетовыми, потом села в такси, назвала адрес и уехала в ночь.

Двор за месяц совсем